Конвенциальное оружие

После окончания «холодной войны» феномен международного терроризма приобретает все более заметную военную составляющую. Фактически, происходит конвергенция понятий «национально-освободительное движение» и «международный терроризм». По своим численным, организационным, тактическим и техническим параметрам многие повстанческие (террористические) группировки уже превзошли регулярные вооруженные силы целого ряда государств. Рассмотрим в этой связи лишь некоторые из очень многих позиций.

Основу арсенала партизанской войны и террористической деятельности составляет легкое стрелковое оружие – пистолеты, револьверы, пистолеты-пулеметы, автоматы, автоматические и снайперские винтовки, нарезные и гладкоствольные, курковые и помповые ружья, обрезы, ручные пулеметы, и так далее. Лишь незначительная их часть имеет кустарное происхождение; остальные являются промышленного производства. Миллионы стволов, неконтролируемая диффузия и циркуляция которых началась еще в период «холодной войны», с тех пор ежегодно приносят на алтарь гражданских и других войн сотни тысяч жизней, а боевик с «калашом» в руках стал классической картинкой теле-репортажей из зон вооруженных конфликтов. Советские АК, АКМы, АКСы, их китайские и румынские клоны, американские М16, бельгийские FN, германские G3, сингапурские Ultimax и десятки других образцов, поступающие в распоряжение военизированных формирований через контрабандную схему черного рынка, за счет прямых поставок, или трофеев, стреляют сегодня на всех континентах. Попытки международного сообщества ограничить приток легкого стрелкового вооружения в «серые зоны» за счет инициирования работы конференции ООН и создания соответствующей организации, пока видимых результатов не дают.

Минное оружие является излюбленным средством партизанской войны. По образному выражению, приписываемому Пол Поту, «мина – самый лучший боец: никогда не спит, ничего не боится, и никогда не промахнется». При этом наиболее опасной подкатегорией этого оружия являются противопехотные мины, только за последнее десятилетие убившие и покалечившие сотни тысяч людей в зонах вооруженных конфликтов. Из 230 млн. противопехотных мин, согласно официальной (весьма неполной) статистике состоящих на вооружении во всех странах мира, миллионы единиц боеприпасов, со складов, из наличия, ушли в горячие точки. Только в каждой из таких активных в прошлом и настоящем зон повстанческой / террористической войны, как Афганистан, Ангола, Камбоджа, Босния и Герцеговина, Мозамбик, Судан, Сомали, в земле остается свыше 1 миллиона мин, ждущих своего часа и свою жертву.

Немаловажную часть военного арсенала современного международного терроризма составляют средства огневой поддержки и тяжелое вооружение и техника. Тяжелые пулеметы, гранатометы ручные и станковые, минометы калибра от 51 до 160 мм включительно, артиллерия ствольная и реактивная, танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты, бронированные разведывательные машины, противотанковые ракетные комплексы, различные средства ПВО – вот не самый полный перечень. В войнах партизанского типа, характеризующихся непредсказуемыми контактными боями, происходит повышение «порога значения» вооружения, и обычное пехотное оружие, например ручной гранатомет, применяемый вопреки всякой логике, уставам и техническим наставлениям, становится эффективным средством. Американские военнослужащие, столкнувшиеся в 1992 – 93 г.г. на улочках Могадишо с сомалийскими «боевыми колесницами» (battlewagons), представлявшими собой обычные полу-легковые грузовички Mazda и Toyota с установленными на кузове пулеметами ДШК, гранатометами и пусковыми направляющими для неуправляемых реактивных снарядов, могут это засвидетельствовать лично.

Танк, испытанное боевое средство на полях Второй мировой и «холодной» войн, согласно мнению многих военных экспертов, уже все-таки уступает в гонке со своим смертельным врагом – противотанковыми средствами. За последнее десятилетие с небольшим, количество танков в мире снизилось вдвое: со 100.000 боевых машин до примерно 50.000 единиц. Однако, многие повстанческие / террористические группировки не отказались от сохранения бронированного кулака, и даже наращивают его. Пример – армянская «Армия обороны Карабаха» на оккупированной сепаратистским анклавом территории Нагорного-Карабахского региона Азербайджана, скромно именующая себя «силами самообороны». В 2002 г. это вооруженное формирование имело на вооружении 316 танков – то есть, больше, чем вооруженные силы любого из таких государств-членов НАТО, как Бельгия (132), Канада (114), Дания (238), Норвегия (170), Португалия (187), не говоря уже об Исландии с Люксембургом. Вообще же, танки в армиях партизанского типа воочию демонстрируют парадоксальный «закон обратного значения», столь характерный для асимметричной войны: чем более устаревшим, и, следовательно, более простым в применении и обслуживании является вооружение, тем лучше. Применительно к танкам это означает, что современный Т-72 гораздо менее предпочтителен для боевиков военизированных формирований, чем старый добрый Т-55, на котором можно будет воевать где-нибудь в джунглях Гвинеи-Бисау еще 55 лет.

Переносные зенитно-ракетные комплексы имеют все шансы стать смертельным средством поражения в арсенале террористов. Мобильные, малоразмерные, совмещающие в себе функции пусковой установки и радара наведения, не требующие продолжительной подготовки расчетов, они гораздо более, чем на поле боя, где противник применяет маневр и средства пассивной защиты, эффективны против незащищенных пассажирских авиалайнеров, чрезвычайно уязвимых при взлете и посадке, и способных в результате удачного пуска стать братской могилой. За последние пятнадцать лет страны-экспортеры продали в 56 государств «третьего мира» свыше 50.000 ПЗРК, откуда тысячи из них пошли, в виде трофеев, или прямых поставок, в арсенал различных повстанческих / террористических движений. Согласно некоторым подсчетам, сегодня американские «Стингеры», советские «Иглы» и «Стрелы», французские «Мистрали» имеются в распоряжении 17 таких группировок. Израильский лайнер, вылетавший утром 28 ноября 2002 г. из кенийского аэропорта Момбасы, и обстрелянный боевиками «Аль-Каиды», лишь чудом уцелел; но он был, скорее всего, лишь первой ласточкой…

Особо следует сказать об оперативно-тактических ракетных комплексах, к счастью, состоящих на вооружении пока еще немногих военизированных формирований. Советские комплексы Р-17 и «Луна-М» изначально разрабатывались в качестве средств доставки оружия массового поражения, их применение в качестве носителей конвенциональных боевых частей не имеет чисто военной (оперативной) целесообразности, в первую очередь ввиду высокой степени кругового вероятного отклонения от цели. В равной степени это касается и созданных на их основе комплексов, например иранского Zelzal-2 (Землетрясение), по неподтвержденным данным, поступившим на вооружение ливанской группировки «Хезболлах». Однако, опыт гражданских войн в Йемене и Афганистане подтверждает, что стороны конфликта, располагавшие такого рода средством, ни упустили ни единого шанса для его применения, сделав при этом, ввиду высокой неизбирательности ракетного оружия, основной мишенью гражданское население, после первых же жертв в коллективном порядке покидавшее зону его применения. Исходя из этого, оперативно-тактические комплексы, по своей сути, могут рассматриваться как оружие массового психологического террора. Кроме того, они сохраняют свою изначальную функцию носителей оружия массового поражения.