ИРАНСКАЯ УГРОЗА НА КАСПИИ:
МИФЫ И РЕАЛИИ
Прежде
чем перейти непосредственно к теме иранской угрозы на Каспии, давайте поговорим
о ситуации вокруг Ирана в целом.
Текущая
ситуация вокруг Ирана представляется весьма сложной, особенно в сравнении с
более ранним периодом, например весной этого года. Центральная ось проблемы –
иранская программа создания оружия массового поражения, которая, как представляется,
не только выполняется, но с учетом складывающейся обстановки, форсируется. Мониторинговая
миссия МАГАТЭ фактически провалена, иранские вооруженные силы демонстративно
испытывают средства доставки, такие, как ракета Shahab-3, официальные представители
Тегерана озвучивают заявления о «сокрушительном отпоре». А в вашингтонских
коридорах распространяются неясные слухи о грядущем «октябрьском сюрпризе» -
возможном военном ударе по объектам иранской ядерной программы за несколько
недель до президентских выборов, который позволит, помимо ее ликвидации,
обеспечить переизбрание действующей администрации. Осложняющий момент – США и
Иран уже находятся в состоянии непрямой конфронтации в Ираке, где действия
проиранских шиитских группировок поставили под угрозу весь американский проект
урегулирования проблемы. Сегодня обе стороны гораздо ближе к возможному военному
столкновению, чем несколько месяцев тому назад. Так что, возможны самые разные
варианты.
Как в
Тегеране воспринимают складывающуюся ситуацию ?
Весьма
серьезно. Военно-политическая элита Ирана воспринимает последние события в
регионе как прямую угрозу национальной безопасности. Военное присутствие США в
Турции и Заливе, наблюдаемое с конца 70-х г.г. (т.е. с момента исламской революции),
в 2001 г. было дополнено развертыванием американских баз и контингентов в
Афганистане, Пакистане и государствах Центральной Азии. В 2003 г. военным
плацдармом США стал Ирак. Нет конца спекуляциям относительно развертывания той
или иной формы американского присутствия в Грузии и Азербайджане. Тем самым, в
Тегеране формируется представление о СТРАТЕГИЧЕСКОМ ОХВАТЕ страны практически
со всех направлений. Такого рода интерпретации, ложные или верные, ускоряют
наращивание комплекса встречных мер упреждения. В том числе и на Каспийском
морском театре. Тем более, что северное операционное направление
рассматривается в иранских штабах как весьма уязвимое.
И каковыми
выглядят возможные контрдействия Ирана ?
Давайте оговорим сразу – я буду
рассуждать о пока еще весьма гипотетических сценариях. К конкретным можно
только отнести те сведения (цифры, тактико-технические характеристики и
данные), которые касаются реального военно-морского потенциала Ирана. Все
остальное – виртуальные умозаключения.
Откровенно заявляю свое мнение: я
уверен, что Тегеран не предпримет ПЕРВЫМ открытые силовые действия против
какого-либо государства региона в целом, - хотя бы, чтобы не подставиться.
Возможны какие-то действия «на грани» - вроде инцидента с судном British Petroleum летом 2001 г., или захватом британских
катеров на Шатт аль-Арабе этим летом, не более того. Однако, если процесс
примет необратимый характер, и Иран уже подвергнется военному удару, то в этом
случае не только возможны, но практически, неизбежны встречные действия по
«принципу домино». Тем более с учетом иранской специфики, основанной на
фактическом наличии двух параллельных военных систем (регулярных вооруженных
сил и Корпуса стражей исламской революции), и следовательно, двух различных
центров принятия решений оперативного характера. Причем, в соответствии с
канонами асимметричной войны, ответные действия Ирана будут осуществляться с применением
все имеющихся сил и средств, против наиболее уязвимых звеньев противника. С
учетом несопоставимых военных возможностей США и Ирана, для последнего таким
«слабым звеном» противника остается мировой энергетический сектор. Туда и последует
удар. В том числе, и на Каспийском театре. А возможности для этого есть.
Вот и поговорим об иранских
военно-морских возможностях на Каспии. Чем сегодня располагает здесь Иран ?
Каспийская
акватория находится в сфере ответственности командования 4-й военно-морской
зоны ВМС Ирана, штаб которой находится в Бендер-Энзели. Там же дислоцированы
подразделения береговых ракетно-артиллерийских войск (БРАВ), базируются 1
тральщик, учебные корабли, патрульные катера. Военно-морская база Ноушехр - патрульные
катера, 62-я бригада сил специальных операций (ССО) ВМС Корпуса стражей исламской
революции (КСИР), академия ВМС, учебный центр Seyyed ol-Shuhoda. Пункт базирования Чалус –
патрульные катера морских подразделений КСИР. Таким образом, на Каспийском море
у Ирана имеется достаточный комплект сил и средств, который включает легкие
(катерные) подразделения, десантное соединение ССО, подразделения БРАВ. Так
что, даже без учета возможностей других видов, скажем, военно-воздушных сил, у
Ирана здесь имеются достаточные силы. Которые, в случае необходимости, могут оперативно
наращиваться.
Как
известно, основная часть ВМС Ирана сосредоточена на южном направлении, в районе
Залива. Иранские военачальники утверждают, что способны нарастить свои
возможности на Каспии в самые короткие сроки. Это осуществимо технически ?
На первый
взгляд, это выглядит как пресловутая присказка про «подводную лодку в степях
Украины». Но, тем не менее, все это вполне осуществимо, причем даже с точки
зрения гораздо более ранней исторической ретроспективы. Еще в IX в. скандинавские дружины перебрасывали
свои боевые ладьи – драккары с севера на Черное море через всю Русь по
внутренним водным путям, в том числе перенося их в разобранном виде на десятки
и сотни верст по суше. И был это пресловутый путь «из варяг в греки». В современных
условиях, с учетом возможностей авиационного, железнодорожного, большегрузного
автомобильного транспорта, эти возможности возросли на десятикратные порядки. В
акватории Залива Иран располагает (помимо более крупных кораблей) десятками катеров,
сверхмалыми подводными лодками, подводными средствами движения, минным оружием,
формированиями морской пехоты и боевых пловцов. Все это может быть в сжатые
сроки, на железнодорожных платформах, автомобильных трейлерах, или транспортных
самолетах, переброшено на Каспий. В частности, подразделению иранских боевых
пловцов Takevaran (насчитывает не менее 300 военнослужащих) требуется всего несколько
часов, чтобы после подъема по тревоге завершить переброску из пункта постоянной
дислокации в Бендер-Аббасе (Залив) в направлении Каспийского театра. На советском
военном языке это называется «оперативный маневр силами и средствами».
Насколько
реально применение изложенных вами выше возможностей Ирана для дестабилизации
обстановки на Каспии, в случае необходимости ?
У Ирана
есть КОНКРЕТНЫЙ ОПЫТ дестабилизации оперативной обстановки в масштабах отдельно
взятого морского театра. Речь идет о последнем периоде ирано-иракского
вооруженного конфликта (1987 – 88 г.г.), так называемой «танкерной войне», совпавшим
со сроками с моей службой в составе Группы советских военных специалистов в
Ираке. Буквально каждое утро у нас начиналось с поступления докладов об очередных
действиях ВМС Ирана на судоходных коммуникациях в акватории Персидского залива
и Ормузского пролива. Как правило, в них применялись закупленные в Швеции маломерные
скоростные катера типа Borghammer, оснащенные крупнокалиберными пулеметами,
гранатометами, безоткатными орудиями, зенитными установками калибра 14,5 и
23мм, минным оружием. Вроде бы ничего особенного, по стандартной схеме –
скрытное и стремительное сближение под покровом темноты, пара выстрелов из
гранатомета, пара дырок в корпусе или надстройке танкера, - и все. Однако,
после каждого нападения такого рода цены на нефть на мировых биржах уверенно
росли на пару десятков центов за баррель. За указанный мной период в результате
нападений и подрывов на минах пострадали десятки танкеров, а также ряд
оффшорных нефтяных платформ. Применяя силу таким образом, Иран успешно
дестабилизировал не только оперативную обстановку на театре, но и мировой рынок
энергоносителей, не говоря уже о многочисленных побочных эффектах, в виде
астрономических выплат по страховым полисам. Поучительный пример того, как
малыми силами можно достичь значительных результатов, в условиях одновременной
войны с Ираком и давления превосходящих сил США. Справедливости ради следует сказать,
что это не помогло Ирану достичь победы в той войне. Что однозначно означает, в
частности, что иранцы однозначно обобщили и извлекли уроки на будущее. Необходимо,
наверное, добавить, что действующий министр обороны Ирана адмирал Али Шамхани
имеет личный опыт организации описанных мною выше операций.
Итак,
что может произойти на Каспии в случае «чрезвычайных обстоятельств» ?
В случае
«чрезвычайных обстоятельств», а проще говоря, войны, иранская сторона способна
прибегнуть к действиям, направленным на нанесение максимального ущерба офшорной
и прибрежной инфраструктуре, которая входит в систему международных нефтяных
контрактов. При этом будут применяться все имеющиеся в распоряжении средства:
авиация, боевые катера, подводные диверсионные силы, береговые ракетные
комплексы, минное оружие, а также заранее развернутые агентурные сети
спецслужб. И, за исключением первой категории перечисленных средств,
достаточные возможности по упреждению и противодействию на данный момент у
любого из прикаспийских государств фактически отсутствуют.
На начальных этапах могут быть
использованы подводные диверсанты и рейдовые группы морской пехоты, тем более
что эти рода войск составляют не менее 30% личного состава иранских ВМС. Они
имеют в своем распоряжении специальные средства для скрытого подхода к объекту
диверсии, например, более 15 полупогружаемых катеров С-14, поставленных Китаем
осенью 2002 г., подводные самодвижущиеся аппараты. Преимущество сил специальных
операций состоит в том, что они могут применяться в условиях отсутствия факта
войны, так как определить и доказать их национальную принадлежность, как и
причастность к определенной диверсии, является весьма проблематичным.
В случае же развертывания открытых
боевых действий, ВМС Ирана имеют возможности для организации набеговых операций
с использованием групп скоростных малоразмерных катеров, против офшорных
нефтедобывающих платформ. Такого рода действия «волчьих стай», предпринимаемые
в темное время суток, с различных направлений, постоянно отрабатываются в ходе
серийных учений FATH, дважды в год организуемых командованием иранского флота.
Не исключено, что часть катеров будет использоваться в дистанционно управляемой
взрывающейся конфигурации для поражения оснований буровых платформ. Практически
неизбежно применение береговых ракетных комплексов против оффшорной инфраструктуры
в тех зонах, где позволяет дальность пуска. Я уверяю вас, что если
противокорабельная ракета С802 китайской разработки с боевой частью весом 165
кг ударит по нефтяной платформе – мало не покажется. Вероятны минные постановки
в районах судоходных коммуникаций, причем осуществляться они будут, скорее
всего, не с военных, а с торговых, рыболовецких, гидрографических и технических
судов. Иранский флот имеет в своем распоряжении контактные, магнитные, акустические,
дистанционно управляемые мины различных образцов, которые поставлены из РФ КНР,
КНДР, или произведены на объектах департаментов 142 и 158 Организации военной
промышленности Ирана.
Я
не стану задавать вопрос о том, каковы возможности других прикаспийских стран
по нейтрализации столь масштабной угрозы. Видите ли вы гипотетическую
возможность военного вмешательства внешних сил ?
Действительно,
военно-политическая ситуация на Каспийском театре достаточно сложная. Помимо
упомянутых вами пяти прибрежных государств, каждое из которых обладает собственным
военным потенциалом, фиксируется возрастающее значение фактора вмешательства
внешних, не региональных, сил, в первую очередь США, и в меньшей степени, блока
НАТО. Причина (и повод) для такого вмешательства – обеспечение собственных
геостратегических и геоэкономических интересов и позиций. И хотя говорить о конкретных
очертаниях возможного военного вмешательства третьих сторон на Каспии пока все
же преждевременно, можно немного пофантазировать, опираясь при этом на анализ
известных и конкретных фактов. На Западе активно изучается и внедряется опыт
так называемых прибрежных боевых действий (Littoral Warfare), предназначенных для ограниченных
по размерам водных акваторий, к каким относится и Каспий. Например, в ходе
операции в Афганистане, силы морской пехоты США вели боевые действия в глубине
Азиатского континента, на удалении до 1000 км от побережья, где они должны были
бы быть применены по своему основному предназначению. Сейчас в силах
специальных операциях США усиленно наращивается их морской компонент, который
способен вести продолжительные самостоятельные действия на удаленных театрах в
отрыве от основных сил. А в Норвегии разработана, и практически реализуется,
вместе с другими скандинавскими государствами, концепция ЭКСПЕДИЦИОННЫХ сил
прибрежного действия, которая, вне всякого сомнения, может быть применена и на
Каспийском театре. Перечисленные эпизоды – лишь отдельные элементы сложной
мозаики, из которой будет складываться картина войн XXI века.
Еще
вопрос – в увязке с упомянутыми вами параллельными военными системами Ирана.
Можно ли немного более подробно об этом ?
Система органов военно-политического
руководства Ирана весьма непрозрачна, структура высшего командования и
механизмы принятия решения являются очень сложными. В упрощенном виде, -
существует руководящий центр (Высший совет обороны), в состав которого входят
высшие руководители страны, и на который замыкаются две основные параллельные и
конкурирующие военные системы (армия и КСИР), ряд других военизированных
структур, а также спецслужбы. Наличие обладающей политической и оперативной
самостоятельностью параллельной элитной военной системы, наряду с регулярной
армией, не является чем-то из ряда вон выходящим и свойственным только Ирану.
Могу привести аналогичные исторические примеры – Десятый легион Цезаря (X Legio), Старая гвардия
Наполеона, германские войска СС (Waffen-SS), Республиканская гвардия Ирака. Весь вопрос в том, как
проявит себя параллельная система в реальной военной ситуации, насколько ее
действия будут скоординированы с общим военно-политическим руководством. Для
КСИР Ирана это – не праздный вопрос.
Можно ли говорить о параллелизме не только военных систем,
но и спецслужб Ирана ?
Вполне. В
Иране существует Министерство разведки и безопасности, военная разведка, и разведка
КСИР. Это – конкурирующие системы, контролируемые различными центрами силы в
высшем руководстве. В связи с нашей темой, я бы обратил особое внимание на
формирование «Аль-Кодс» – фактически, самостоятельное управление спецслужбы
КСИР, которое обеспечивает проекцию разведывательно-диверсионной активности на
сопредельные с Ираном государства, имеет подготовленный резерв в 12.000 чел.
оперативно-боевого состава, и поддерживает контакты с различными
террористическими группировками, такими, как «Хезболла», ХАМАС, и «Исламский
Джихад». Азербайджан находится в «курации» 3-го отдела Hamzeh из состава «Аль-Кодс», который расположен в г. Урмийе.
Напоследок опять вернемся к геополитике. Каковы все же, по
вашему, возможные перспективы развития событий ?
Сейчас многое зависит от того,
смогут ли США решить свои проблемы в Ираке. Именно поэтому Иран сейчас
прилагает скрытные, но существенные упреждающие усилия, направленные на
блокирование американских действий, и это заметно по накалу событий вокруг
Эн-Наджафа. Что касается более отдаленной перспективы – нельзя исключить, что
если действующая администрация будет переизбрана, то она все же предпримет, в
той или иной форме, военную операцию против Ирана. Конечно, прямое вторжение,
как в Ирак полтора года тому назад, маловероятно, скорее, это будет комбинация
точечных ударов по объектам иранской ядерной программы с поддержкой выступлений
оппозиционных элементов. При этом вытекающие побочные факторы, такие, как неизбежный
рост цен на энергоносители, для США в тот момент уже не будут иметь решающего
значения, они преодолеют эту ситуацию. А вот для Европы, Японии, и особенно, Китая
– глобальных экономических соперников Штатов, цена 55 – 60 долларов за баррель
нефти может иметь весьма предсказуемые последствия.
Впрочем, необходимо учесть, что два
десятилетия назад Иран, который был ослаблен исламской революцией и внутренним
конфликтом, неожиданно консолидировался перед лицом внешней угрозы. Так что, в
лице Ирана перед Вашингтоном сегодня стоит сложнейшая задача. И непростой выбор
для ВСЕХ стран региона.
Link: http://www.echo-az.com/zarubej01.shtml